13 октября 1929 года настоятель Николаевской церкви Д. Самон отслужил панихиду на кладбище и освятил новые кресты на могилах [36]. В «Вестях дня» от 14 августа 1934 года сообщалось, что на пожертвования, собранные Комитетом по благоустройству коппельского братского кладбища при Николаевской церкви, на кладбище установлено 9 чугунных крестов взамен обветшавших деревянных. 19 августа того же года новые кресты были освящены о. Д. Самоном [37].
19 июля 1936 года после молебна и панихиды на кладбище была произведена закладка часовни [38]. В сообщении от 6 августа 1936 года говорилось, что постройка часовни на Коппельском кладбище уже началась. По ходатайству председателя Союза взаимопомощи чинов бывшей Северо-Западной Армии и русских эмигрантов в Эстонии генерала О. П. Васильковского на постройку часовни Инвалидный капитал имени генерала Лайдонера (Kindral Laidoneri nimeline invaliidide kapital) выделил 100 крон.
Кроме того, О. П. Васильковский обратился с ходатайством о пожертвовании суммы в размере 1 000 крон из государственных средств. Перед митрополитом Александром (Паулусом) Союз ходатайствовал о разрешении кружечного сбора во всех православных церквях Эстонии. Построение такой же часовни планировалось и в Нарве [39]. В «Вестях дня» от 20 октября 1936 года сообщалось, что на призыв о пожертвованиях на постройку памятника-часовни на кладбище откликнулись как русские, так и эстонцы.
Освящение часовни было намечено на 25 октября. Проект памятника-часовни был безвозмездно разработан архитектором и художником А. И. Владовским, он же руководил постройкой. Техническое наблюдение тоже безвозмездно осуществлял В. Бразговский. Организационной частью ведал специальный комитет по постройке памятника-часовни во имя Святого Георгия Победоносца. Впоследствии планировалось внутри часовни навесить медные доски с именами погребенных на кладбище воинов.
На тот момент были известны данные примерно на 150 человек [40]. Часовня была освящена 25 октября 1936 года. Чин освящения совершил митрополит Александр (Паулус) во сослужении с шестью священниками и четырьмя дьяконами [41]. После освящения часовни состоялось награждение А. И. Владовского церковным орденом Св. Платона 2-ой степени [42].
Сообщение от 21 января 1937 года информировало читателей газеты «Вести дня» о том, что комитет по постройке памятника-часовни во имя Святого Георгия Победоносца предполагал провести в часовне детальную отделку и окраску внутри и снаружи. Также планировалось заказать образ Святого Георгия Победоносца и медные доски с именами упокоившихся на кладбище воинов. По расчетам комитета, все работы должны были быть закончены к весне 1937 года [43].
20 июня 1937 года был совершен крестный ход на кладбище, где перед началом панихиды митрополит Александр освятил икону Святого Георгия Победоносца, специально написанную для кладбищенской часовни художником К. Коровайковым. На одной из стен внутри часовни была прикреплена медная доска с надписью «Вечная память погибшим за Родину в 1919–1920 гг.». Далее следовал список со 150 именами и припиской в конце: «…и прочих, на сем месте погребенных, имена их Ты, Господи, веси» [44].
Рахумяэское кладбище. Идея о приведении в порядок могил северо-западников на Рахумяэском кладбище, вероятно, возникла у членов Комитета по благоустройству Коппельского братского кладбища при Свято-Николаевской церкви уже в начале 1937 года, так как в «Вестях дня» сообщалось, что очередной задачей комитета является приведение в порядок могил северо-западников в Рахумяэ [43]. Видимо, летом 1937 года комитет по устройству Коппельского братского кладбища при Свято-Николаевской церкви организовал сбор пожертвований и собрал рабочих. В середине октября 1937 года работы близились к завершению. На каменном пьедестале был установлен большой крест с надписью на русском и эстонском языках. 21 ноября 1937 года митрополит Александр в сослужении с протоиереями В. Каменевым, Д. Самоном и И. Стратоновичем, а также протодиаконом Оравом совершил чин освящения памятника и отслужил панихиду [45]. В начале января 1938 года работы на Рахумяэском кладбище были окончены. Все кладбище было обнесено оградой, могилы приведены в порядок, в центре кладбища был нанесен земляной холм, где на гранитном пьедестале был воздвигнут большой чугунный крест, перевезенный с Коппельского кладбища [46]. Вероятно, вместе с крестом была перевезена и памятная доска с текстом на эстонском языке, что может служить еще одним подтверждением правильности гипотезы Ю. П. Мальцев [47].
ЮРЬЕВ (ТАРТУ)
Несмотря на то, что на страницах русской периодики тех лет нами не обнаружено каких-либо упоминаний о месте массовых захоронений воинов Северо-Западной Армии ( СЗА ) в Тарту, предположение Ю. П. Мальцева о большой вероятности существования таких могил кажется вполне правдоподобным. Впрочем, отсутствие какой-либо информации касается только факта захоронений северо-западников, умерших от тифа или ран в лазарете эстонского Красного креста в Тарту. Что касается захоронений солдат и офицеров Северо-Западной Армии( СЗА ) во время ведения военных действий, то имеется, по крайней мере, одно сообщение на этот счет. Из публикаций в газете «Новая Россия» известно, что 15 марта 1919 года на Успенском православном кладбище были похоронены 8 партизан из отряда С. Н. Булак-Балаховича, погибших в боях в районе Чудского озера. Известно также, что одним из них был сын псковского купца Прапорщик В. С. Павлов [48].