Некоторые аспекты взаимоотношений Белых армий России
с европейскими державами в 1918 – 1920 гг.
(на примере Северо-Западной армии)
Автор : Болотина Д.И.
В последние годы в современном обществе растёт интерес к проблемам истории революции и Гражданской войны в России (Второй Русской Смуты) 1917 – 1922 гг. При этом необходимо отметить, что многоплановость, неоднозначность и болезненность исторических перипетий периода Смуты порождают своеобразный «научно-публицистический соблазн». Речь идёт о попытках конструирования различных вариантов развития России в той или иной ситуации, версий «альтернативной истории» и иных построений в стиле, «что было бы, если бы». Этот процесс развития современной исследовательской мысли вполне закономерен. И только на первый взгляд он недопустим в науке.
Даже для классической исторической науки он полезен – впрочем, только в качестве методического приёма. Дело в том, что постановка какой-либо проблемы в рамках «альтернативной истории» нередко помогает рассмотреть ситуацию «от противного» и быстрее найти чёткие и ясные доводы «за» и «против» тех или иных точек зрения. Это, несомненно, обогащает историческую науку ценными мыслями и мнениями. Кроме того, «альтернативная история» представляет огромный интерес в рамках культурологии и междисциплинарных гуманитарных исследований, поскольку привносит в исследование элемент нравственный. А это, в свою очередь, крайне необходимо для понимания российской истории вообще и начала ХХ века в особенности. Ибо в настоящее время трудно не согласиться с тем, что при изучении истории Второй Русской Смуты первое место должно отдаваться не конкретно-историческим вопросам, а тем духовно-нравственным проблемам и задачам, перед которыми оказалась в тот период России и русские люди.
Именно в данном – духовно-нравственном – ключе нами сделана попытка рассмотреть один из важных вопросов, связанных с эпохой революции и Гражданской войны – о характере, особенностях и результатах взаимоотношений Белых (добровольческих [1] ) армий с иностранными державами.
Особенности международных связей белогвардейцев, как правило, исследовались ранее лишь в ключе политической истории. Однако, на наш взгляд, такой подход односторонен. Он не позволяет в полной мере раскрыть и понять всю сложность и глубину рассматриваемых коллизий, и вот почему. Как ни тривиально это прозвучит на сегодняшний день, Белое движение в России имело, прежде всего, не социально-политический, а духовный характер, духовные и нравственно-этические причины и истоки. Данное обстоятельство обусловливает всю историю Белого Дела, пронизывая все события и процессы, связанные с ним. Именно в таком ракурсе, в известной мере выходя за привычные рамки исторической науки в область междисциплинарную, мы и будем рассматривать данную проблему.
Её условно можно разделить на две части: взаимоотношения с союзниками России (Англия, Франция) и с её противниками (в основном, Германия) по Первой Мировой войне. Тот факт, что сотрудничество с бывшими союзниками стоило частям ген. Н.Н. Юденича (как и всем добровольческим армиям) слишком дорого, в сочетании с нереализованностью варианта опоры на Германию, и по сей день порождает немало споров. Вообще-то желание и возможность для нормального человека доверять врагам, против которых ещё вчера ходил в бой, сталкивался лицом к лицу, стрелял в упор, получал выстрела в себя, хоронил убитых этим врагом товарищей – совершенно абсурдны.
Несмотря на это, некоторые исследователи (как и некоторые очевидцы и участники Гражданской войны) убеждены, что ориентация на немцев, которой были склонны придерживаться такие деятели, как П.Н. Краснов, П.Р. Бермондт-Авалов и некоторые другие, была единственно правильной и для России полезной и выгодной. Одновременно сторонники подобной точки зрения отмечают, что для Белых сил – не только на Северо-Западе России – имел весьма негативное влияние раскол сторонников и вождей Белого Дела на две различные ориентации: проантантовскую и прогерманскую. Это второе утверждение мы вынуждены признать справедливым, но только в самом общем плане, т.е. в том, что всякий раскол и размежевание есть явление нежелательное и губительное для общего дела.
Первое соображение, что для русских добровольческих сил намного выгоднее и полезнее была бы ориентация на германскую, а не англо-французскую поддержку, гипотетично и с трудом может быть подвергнуто проверке. Однако мы всё-таки попытаемся это сделать. Самый главный довод, которым мы должны при этом руководствоваться, состоит в следующем. Нет никаких оснований полагать, что к 1918 году государственные интересы Германской империи претерпели существенные изменения по сравнению с периодом активного русско-германского вооружённого противостояния в Первой Мировой войне (1914 – 1917 гг.). Едва ли немецкий Главный Штаб не учитывал возможность возобновления противогерманского фронта. А оно вполне могло произойти в случае, если бы в России у власти оказались бы национальные русские силы (не имеет значения, в какой форме: монархической, республиканской, в форме диктатуры и т.д.). Именно такие силы, несомненно, олицетворяли собой Белые армии – как на Северо-Западе, так и в других регионах.
Второе обстоятельство не менее существенно, хотя применимо в наибольшей степени именно к ситуации вокруг СЗА. Нельзя забывать, что к моменту складывания последней, Германия оказалась в положении державы, проигравшей мировую войну. Ещё недавно могучая, страна была обескровлена, со значительно разрушенной экономикой. Она потеряла право иметь собственную армию и была вынуждена выплачивать победителям крупные контрибуции. В этой связи вопрос о самой возможности оказать помощь белогвардейцам в России едва ли можно ставить: Германии просто нечем было бы их поддержать. Но даже если теоретически предположить, что немцы могли бы оказать и оказали помощь Белым, нельзя с
уверенностью утверждать, что для русских она стала бы благом. В случае, когда подобная поддержка оказалась бы успешной, позволила бы изгнать большевиков и привела к власти в России патриотически настроенные силы, не потребовала бы Германия от национальной России в качестве благодарности начать новую мировую войну, выступив вместе против стран Антанты? В случае же неудачи белогвардейско-немецкого союза Великобритания, Франция и др. имели бы право обрушиться на Россию… И в этом последнем случае неизвестно, что показалось бы страшнее: военная агрессия держав Согласия или позор, международное унижение, которое пришлось бы претерпеть России.