Часть 1. Кратко о происхождении старинного дворянского рода прибалтийских немцев Ливеных
Полковник СЗА, Светлейший князь Анатолий Павлович (Анатоль Леонид) Ливен
16 (2) ноября 1873 г. – появился на свет в городе Санкт-Петрограде Санкт-Петербургской губернии Российской империи РОСсовец, Председатель «Объединения ливенцев», Генерального штаба РИА полковник, князь Анатолий Павлович (Анатоль Леонид) Ливен, в дворянской семье – отец тайный советник, Светлейший князь Павел Иванович (Пауль Герман) Ливен (1821 — 1881 и матери Натальи Фёдоровны, урождённой Пален (1842 – 1920). Вероисповедания – лютеранин; происхождения – балтийский немец. С немецким происхождением, по-видимому, связано двойное, хотя и русское имя.
В этой семье росли ещё четверо детей: брат Павел (1875 – 1963), сестры Мария (1877 – 1907), Александра (1879 – 1974) и Софья (1880 – 1964).
Этому княжескому роду принадлежало такое гнездо, как поместье Межотне под Бауской. С великолепным господскими домом, аллеями и прудами.
Тайный советник, Светлейший князь Павел Иванович Ливен, отец.
Сейчас, конечно, тяжело сказать, зачем князю Павлу Ивановичу Ливену понадобилось покупать земли в Бахмутском уезде тогда еще Александровской волости. Земля, владельцем которой он оказался, была приобретена в три этапа:
1. Земельный клин площадью 14 477 десятин куплен 21 декабря 1851 года у потомственного дворянина Федора Алексеевича Шидловского. Сделка была оформлена в Курской палате гражданского суда;
2. Земельный клин площадью 2 314 десятин куплен 27 января 1853 года у вдовы коллежского секретаря Алексея Евдокимовича Шидловского Евпраксии Яковлевны. Сделка была также оформлена в Курской палате гражданского суда;
Федор Алексеевич Шидловский (родился 8 июня 1825 г., умер после 1854 г.) был сыном Алексея Евдокимовича и Евпраксии Яковлевны (урожденной Велихевич). Алексей Евдокимович Шидловский — отставной поручик Литовского уланского полка, коллежский секретарь — умер в селе Александровка Бахмутского уезда.
И еще надел площадью 110 десятин был куплен 9 августа 1879 года у крестьянина Григория Гавриловича Манжосова. Эта земля располагалась у хутора Шапошникова.
Новый владелец сельца Александровка светлейший князь Пауль Йохан-Георг (Павел Иванович) Ливен родился в имении Кремон Рижского уезда Лифляндской губернии 21 января 1821 года. Закончил Дерптский университет в 1841 году, после чего много путешествовал по России.
В 1847 году поступил на службу и через год получил чин камер-юнкера. В 1849 – 1855 годах служил во Втором отделении собственной Его Императорского Величества канцелярии (второе отделение занималось тарификацией законов).
С началом Крымской войны ушел в народное ополчение и в 1855 году получил чин капитана, с 1856 года — майор лейб-гвардии Стрелкового императорской фамилии батальона. В 1857 году произведен в подполковники, в 1861 году подал в отставку.
Во время проведения крестьянской реформы избирался Гольдининским уездным предводителем дворянства (1861 – 1862 годах). В 1862 году получил чин камергера. В 1862 – 1866 годах назначен Лифляндским ландмаршалом, активно проводил аграрные реформы, в 1866 – 1867 года — лифляндский ландрат, в 1866 – 1876 годах — попечитель Петербургского учебного округа. В 1866 году — обер-церемониймейстер высочайшего двора, в 1870 году — тайный советник.
Владел имениями в Ярославской, Лифляндской, Курляндской, Нижегородской и Екатеринославской губерниях.
7 июля скончался в городе Топлице в Богемии (входившей тогда в состав Австро-Венгрии) Похоронен в имении Межотне в Курляндской губернии, вблизи города Митавы.
Современник князя характеризовал его так: «Застывший рыцарь-меченосец, любимец избранных дам, тяжел, горделив и глубокомысленен до провалу! Но человек хороший и немец чистокровный».
Из рода Ливенов вышло достаточно достойных людей, представлявших государственные интересы в течение нескольких столетий. По неподтвержденной легенде родоначальником Ливенов был Каупо (Коппе), старейшина племени ливов, одним из первых, принявшего вместе со своими соплеменниками крещение от рижского епископа Мейнгарда, ставшего вассалом ливонского Братства Христова (Ордена меченосцев), а впоследствии — Тевтонского Ордена Приснодевы Марии. Сам Каупо был убит ударом копья в бою с врагами Святого Креста. Его сын также погиб в борьбе за обращение нехристей в Христианскую веру, сложив свою голову в битве с эстонскими язычниками на реке Юмере. Другой вассал рижского архиепископа — Иоанн (Иоганн) фон Унгерн — женился на дочери Каупо, став предком (в восемнадцатом колене) героя Белой борьбы в Сибири и Даурии, покорителя Монголии, генерал-лейтенанта Восточного фронта Русской армии адмирала Колчака и Георгиевского кавалера барона Романа Федоровича фон Унгерн-Штернберга. Именно близким родством родов Ливен и Унгерн (впоследствии — фон Унгерн-Штернберг) объясняется сходство их фамильных гербов.
Родословное дерево начинается с Иохонна Ливе, владевшего в 1489 году землями в Эстляндии.
Бабка Павла Ивановича, Шарлотта Карловна Ливен (урожденная фон Гаугребен) (1743 – 1828) состояла с 1783 года воспитательницей дочерей и сына будущего императора Павла I. Впоследствии воспитанник Шарлотты Карловны стал императором Николаем I. Она в 1799 году вместе с потомством была возведена в графское достоинство, а в дни коронации Николая I (в 1826 г.) — в княжеское достоинство, в декабре того же года пожалована титулом светлости. Ее дети занимали высокие государственные посты, а родной дядя Павла Ивановича, Христафор-Генрих (1774 – 1839), был женат на сестре шефа Отдельного корпуса жандармов Доротее фон Бенкендорф (1783 – 1857).
Отец Павла Ивановича, Иван Андреевич (Иоханн-Георг) (1775 – 1848), владел землями в Ярославской, Нижегородской, Виленской, Лифляндской, Курляндской губерниях.
В 1796 году он — адъютант Великого князя Александра Павловича (будущего императора Александра I). В 1799 году произведен в чин полковники (служил в лейб-гвардии Семеновском полку), в 1800 году произведен в чин генерал-майоры и назначен шефом Астраханского гарнизона.
Участвовал в Русско-турецкой войне (1810 – 1811 годах), в Отечественной войне 1812 года. В заграничном походе русской армии в 1813 году командовал отрядом в корпусе генерала Остен-Сакена и был произведен в чин генерал-лейтенанты. В 1814 году ранен в правый бок пулей навылет. До выхода в отставку в 1815 году — начальник 10-ой пехотной дивизии. Награжден орденами Святого Александра Невского, Святой Анны I степени с алмазами, святого Георгия 3 степени, золотой шпагой «За храбрость» с алмазами.
Но вернемся к Анатолию Павловичу, который получил домашнее образование. Затем сдал успешно экзамены по курсу классической гимназии, окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета.
Часть 2. Военная служба в рядах Русской Императорской армии.
Но гражданская стезя оказалась не по натуре Анатолия Павловича — он выбрал военную службу.
Так вскоре он 4 сентября 1895 года был зачислен в Кавалергардский полк как вольноопределяющийся по 1-ому разряду.
Затем успешно выдержал экзамены при Николаевском кавалерийском училище и был произведён в военный чин корнеты 7 сентября 1896 года.
Через 12 лет неожиданный поворот (причиной этому мог послужить следующий факт смерть его первой жены, дочери князя Н. Салтыкова).
23 августа 1898 года Высочайшим приказом по Гвардейскому корпусу корнет Кавалергардского полка Левин вышел в запас, а 21 декабря 1908 года уже в отставку.
Затем уежает в родное гнездо Межоне Бауского уезда неподалеку от города Митаву (современная Елгава).
Скучающий Евгений Онегин начала XX века. В армии застой и скука, поэтому можно в тиши взяться за чтение фолиантов из дедушкиной библиотеки, заняться разведением экзотических растений в оранжерее. Всего за несколько лет ему удалось превратить свое владение в образцовое "культурное хозяйство". В 1937 году в некрологе газеты «Сегодня» говорилось, что перед Первой Великой Войной его имения считались одними из лучших в Лифляндии и Курляндии.
В 1901 году Святлейший князь Ливен был назначен Николаем II камергером Императорского двора. В том же году он занял должность судьи, а вскоре в период с 1912 года по 1914 годы он бауский уездный предводитель дворянства.
Но стоило в воздухе запахнуть порохом, как корнет Кавалергардского полка Ливен снова в действующей армии — в начале Первой Великой Войны он по собственному желанию вернулся в свой полк.
С началом этой войны корнет Кавалергардского полка Ливен отличился уже в 31 августа 1915 года под городом Вильно (в так называемом Вильнеском сражении с период с 9 августа по 19 сентября 1915 года).
9 августа германскими войсками была взята крепость Ковно (современный город Каунас), отсюда 10-ая германская армия стала развивать наступление в районе города Вильно (современный город Вильнюс). К 22 августа наступление захлебнулось. Тогда кайзеровские войска начали наступление на город Свенцяны (северо-западнее города Вильно), в стык 5-ой и 10-ой Русских армий, так называемый Свенцянский прорыв (27 августа).
28 августа оборона русских войск была прорвана севернее города Вилькомир. Немецкой кавалерии, введенной в прорыв, противостояла русская. В ходе боев довелось отличиться взводу, которым командовал князь Ливен.
Во главе конного взвода князь разбил превосходящий по численности кавалерийский отряд противника. При этом он лично (как отмечалось в приказе) "31 августа 1915 г., будучи выслан со своим взводом для содействия эскадрону при атаке деревни Якяны с юга, скрытно развернул свой взвод, лихо и неожиданно атаковал превосходного в силах, не менее полуэскадрона, противника, выбил его из деревни Якяны, причем сам зарубил офицера и несколько нижних чинов. Большая часть противника была изрублена. Немцы бросились бежать. Увлекая своей храбростью нижних чинов взвода, он на плечах уходящего противника ворвался в деревню Абкарты, где изрубил обоз, захватил походную кухню и вьюк с документами и картами. Своей лихой атакой корнет Светлейший князь Ливен способствовал всеобщему наступлению….". За что был награждён Орденом Святого Георгия 4-ой степени.
Тем не менее, к 1 сентября 1915 году передовые отряды германских войск сумели достичь железной дороги восточнее города Минска. 2 сентября то же года 2-ая Русская армия сумела остановить наступление. К 19 сентября 1915 года фронт стабилизировался по линии озеро Дрисвяты, озеро Нарочь, Сморгонь. В дальнейшем войска перешли к позиционной обороне.
Подпоручик Кавалергардского полка, Светлейший князь Анатолий Павлович Левин
19 сентября 1915 года корнет Кавалергардского полка Анатолий Павлович произведен в чин поручика, а уже в сентябре 1916 года в чин штабс-ротмистра. В апреле 1917 года представлен к чину ротмистра, однако производство состоялось значительно позднее.
Ротмистр Кавалергардского полка, Светлейший князь Анатолий Павлович Левин
Затем в сентябре 1917 года последовало производство в чин ротмистра Кавалергардского полка, а на его груди красовались Ордена Святой Анны 4-ой степени, Святого Станислава 3-ий степени и даже Крест Виктории — высшая воинская награда Британской империи.
В конце 1917 года ротмистр Кавалергардского полка Левин демобилизовался из частей Русской Императорской армии (фактически одним из последних офицеров своего полка с должности адъютанта этого полка с 1916 года), которая в результате двух переворотов практически перестала существовать. Анатолий Павлович возвращается в город Венден (Латвия).
18 февраля 1918 года, за сутки до начала германского наступления от города Риги в направлении на города Псков и Нарву, большевики в городе Венден (Цесисе, Лифляндской губернии, Российской империи) арестовали Святлейщего князя Анатолий Павловича Левина с женой и несовершеннолетней дочерью. Одновременно было арестовано много горожан в городах Вендене, Вольмаре и Валке; всего более 200 лиц.
Затем его с семейством отправили в город Екатеринбург, где щаключили в тюрьму.
Всех заложников из Прибалтийского края, согласно § 6 Брест-Литовского мирного договора, большевики должны были вернуть.
В марте 1918 г. семья князя Ливена была передана германцам в город Орше. Этим обстоятельствам предшествовала передача весной 1918 года Советская Россия по Брестскому миру передача прибалтийские губернии Германии. Ливен как владелец собственности на этих территориях и под предлогом своего немецкого происхождения добился освобождения. Добравшись до города Риги, он активно включился в создание антибольшевистских вооруженных сил.
Часть 3. Рождение Либавского Добровольческого Русского (стрелкового) отряда
Светлейший князь Анатолий Павлович Ливен, его заместитель, капитан Климент Иванович Дыдоров и адъютант Ф.К. Зейберлих в штабе отряда. Им. Кальнецем, 21 мая 1919 г.
Еще до начала распада безмерно уставших от четырехлетней войны частей 8 германской армии командование германских сухопутных войск в Прибалтике выразило согласие на формирование Белого русского добровольческого корпуса в занятом немцами городе Пскове. Первоначально этот Отдельный Псковский Добровольческий корпус Северной армии (именовавшийся с декабря 1918 года Северным корпусом, а с июня 1918 года — Отдельным корпусом Северной армии), формировался в качестве части русской Северной армии в городе Пскове, начиная с сентября 1918 года по инициативе русских офицеров ротмистра В. Г. фон Розенберга и ротмистра А. К. Гершельмана и находился под командованием ГШ генерал-майора Алексей Ефимович Вандама (с 21 октября по 22 ноября 1918 года). Впоследствии частью командовали полковник лейб-гвардии 4-ого стрелкового батальона Генрих-Карл-Тимолеон Генрихович фон Неф (с 22 ноября в первой половине декабрь 1918 года), полковник лейб-гвардии Уланского Ея Величества полка Андрей Иванович Бибиков (в первой половине декабря до 17 декабря 1918 года), полковник лейб-гвардии Конный полк Вильгельм Викторович фон Валь (с 17 декабря 1918 по январь 1919 года), ГШ полковник Антон Федорович Дзерожинский (с января по май 1919 года) и полковник Кавалергардского полка Александр Паплович Родзянко (с 1 июня 1919 года).
Формирование Псковского Добровольческого корпуса было допущено немцами, в том числе, для прикрытия отхода германских оккупационных войск с территории Псковской губернии. Однако начавшееся 26 ноября 1918 года наступление большевиков, следовавших по пятам отступавших немцев, застало белый русский отряд, врасплох, недостаточно вооруженным и не готовым еще к ведению самостоятельных боевых действий.
С огромным трудом, неся тяжелые потери, перейдя по льду реки Великая на западный, не захваченный большевиками берег, части отряда удалось спастись и дойти до города Валга (Валк) в Лифляндии. Оттуда русские белые добровольцы двинулись дальше в глубь эстляндской территории, присоединились к молодой эстонской армии и в течении зимы 1918 – 1919 годов принимали активное участие в боях "белых" эстонцев с большевиками. Весной 1919 года они образовали ядро сформированного при поддержке Антанты Северного корпуса (будущей Белой русской "непредрешенческой" Северо-Западной армии под командованием Генерального штаба РИА генерала от инфантерии Николая Николаевича Юденича), созданного, в первую очередь, для освобождения столицы Российской империи города Петрограда от большевиков).
Часть офицеров этого сформированного в городе Пскове добровольческого корпуса в хаосе, последовавшем за началом германского отступления, своевременно отделилась от главных сил отряда и сумела пробиться в город Ригу.
В Латвии, к тому времени, немецко-балтийское население (и в особенности многочисленные представители балтийского дворянства — "остзейских баронов") было крайне обеспокоено приближением большевистских войск, не скрывавших своего намерения подвергнуть именно дворянство, и в первую очередь дворянство, поголовному истреблению. Ситуация усугублялась традиционной ненавистью местного латышского населения к русским и немцам ("фрицам", как выражались латышские националисты). В такой обстановке в конце ноября – начале декабря 1918 года здесь, в основном на немецкие деньги, была сформирована "Охрана Прибалтийского Края" ("Балтийский ландесвер"). Одну часть необходимого вооружения формирование получило с германских, другую — с захваченных немцами русских армейских складов. Наряду с чисто немецко-балтийскими отрядами, в состав Балтийского ландесвера (ландсвера, ландвера) вошли также латышский, состоявший, главным образом, из националистически и антикоммунистически настроенных студентов, и чисто русский добровольческие отряды.
Между тем полковник Кавалергардского полка Алексей Павлович Родзянко планировал свести бежавших в город Ригу от большевистского террора многочисленных офицеров бывшей Русской Императорской Армии в подчиненное лично ему отдельное формирование. Однако в городе Либаве, в ходе переговоров генерал-майора Родзянко с Верховным Главнокомандованием 8 германской армии, командованием Балтийского ландесвера и британским адмиралом сэром Коэном, на борту его флагманского корабля последнего, русскому генералу поначалу не удалось добиться успеха в связи с расхождением интересов сторон.
Здесь в декабре 1918 года ротмистр Кавалергардского полка, Светлейший князь Анатолий Павлович вместе с полковником Кавалергардского полка А. П. Родзянко выехал в город Либаву на встречу с представителем Антанты английским адмиралом Синклером, корабли английской эскадры которого стояли в порту города Либаве.
На этой встрече полковник Кавалергардского полка А. П. Родзянко и ротмистр Кавалергардского полка, Светлейший князь Ливен просили Антанту оказать помощь в формировании крупных контрреволюционных военных подразделений и их вооружения для незамедлительного выступления против советских войск, установивших власть совдепа в Петроградской губернии.
Однако адмирал Синклер не стал обременять себя (и Антанту) какими-либо обещаниями.
Убедившись в бесполезности продолжать переговоры и получив фактически отказ Антанты в оказании немедленной помощи добровольцам, желающим создать вооруженные отряды и вступить в борьбу с большевиками, Родзянко и Ливен покинули английский корабль, где встречались с адмиралом Синклером.
С 6 января 1919 года Светлейший князь Ливен решил самостоятельно начать формирование Любавского Добровольческого Русского отряда, воспользовавшись распадом и ликвидацией прежнего Либавского Добровольческого стрелкового отряда — отряда русских офицеров, входивших в состав Балтийского ландвера, — а также пригласил нескольких офицеров из прежнего Псковского Добровольческого корпуса, оказавшихся в Прибалтике.
Однако на это согласились немногие. Большинство отказывалось, ссылалось на желание вступить в успешно сражавшуюся против большевиков Добровольческую армию (Вооруженные Силы Юга России) под командованием Генерального штаба РИА генерал-лейтенанта Антона Ивановича Деникина.
13 января 1919 года офицеры провели важную для дальнейшей судьбы задуманного ими предприятия встречу с представителями формировавшегося русского отряда под командованием ГШ капитана Климента Ивановича Дыдорова, "белой" латышской роты и руководством Балтийского ландесвера. Партнеры по переговорам пришли к решению о незамедлительном формировании нового русского добровольческого отряда в качестве составной части "Охраны Прибалтийского края". После жаркой дискуссии была, наконец, достигнута договоренность о городе Либаве, как единственном возможном месте формирования этого подразделения. Таким образом, 13 января 1919 года стало днем создания Либавской Добровольческой Русской группы, вскоре переименованной в Либавский (или Ливенский) добровольческий стрелковый отряд. Чуть позже часть стали называть только "Ливенской". Командиром "либавских стрелков" был избран полковник лейб-гвардии, граф Алексей Петрович фон ден Пален, его начальника штаба ротмистр Кавалергардского полка, Светлейший князь Анатолий Павлович Ливен.
Уже на следующий день, 14 января 1919 года, о создании нового отряда было доложено Балтийскому Национальному Совету (БНС) под председательством адвоката Адольфи. Новость вызвала неоднозначную реакцию многих членов БНС. Полковника лейб-гвардии, графа Алексей Петровича фон ден Палена и ротмистра Кавалергардского полка, Светлейшего князя Анатолий Павловича Ливена открыто упрекали в том, что они служат только своему Российскому Отечеству, всецело подчиняя его интересам интересы своей "малой Родины" — Курляндии, рассматриваемой лишь в качестве прибалтийской провинции Российской Империи. Между тем, многие члены БНС склонялись к дальнейшему отделению Курляндию от России. Некоторые из них мечтали о провозглашении Курляндии независимым государством, другие — о ее включении в состав охватывающего всю Прибалтику "Балтийского герцогства" ("Балтенланда"), третьи — даже о присоединении к Германии или, по крайней мере, об унии с последней (не случайно в качестве герба и флага будущего государства они предлагали избрать прямой черный "тевтонский" крест на белом поле). Само собой разумеется, власть в "независимой Курляндии" или "Курляндии в составе Балтийского герцогства" должна была, по мнению упомянутых членов Балтийского национального совета, принадлежать "остзейским немцам" (немцам-балтийцам). Кроме того, некоторыми членами БНС в ходе этой жаркой дискуссии была поставлена под вопрос способность графа Палена надлежащим образом командовать вверенным ему отрядом. Граф был настолько возмущен высказанными ему в крайне резкой форме сомнениями в компетентности, что незамедлительно сложил с себя командование отрядом, сел на пароход и отправился в Ревель (Таллинн), где вступил в ряды Белого русского Северного корпуса (будущей Северо-Западной армии, в составе которой впоследствии командовал 1-ым армейским корпусом).
20 января 1919 года полковник Кавалергардского полка, Александр Павлович Родзянко и полковником лейб-гвардии, графом Алексей Петровичем фон ден Паленом на эстонском судне «Ваза» отправились из порта города Либавы от правились в город Ревель (Таллин), где в то время переформировывались Псковская корпус (бывшая бригада, будущий Северный корпус Северо-Западной армии) Добровольческго корпуса под командованием ГШ полковника Антон Федоровича Дзерожинского).
Светлейший князь Ливен возглавил Либавский Добровольческий стрелковый отряд, который еще предстояло создать. В деле формирования отряда его поддерживали офицеры Русской Императорской Армии Генерального штаба РИА полковник Владимир Федорович Рар и Генерального штаба РИА подполковник В. Г. Бирих. ГШ полковник Рар стал помощником Светлейшего князя Ливена. После смерти от тифа ГШ полковника Рара в апреле 1919 года его должность занял ГШ капитан К. И. Дыдоров, а после ГШ капитана Дыдорова – ГШ полковник А. Беккер. Должность начальника штаба занимал ГШ подполковник В. Г. Бирих, которого впоследствии сменил ГШ полковник Петр Павлович Чайковский, уступивший в дальнейшем место ГШ генерал-майору Г. Д. Яновыу. Начальником артиллерии стал ГШ полковник Беляев, начальником инженерной части – ГШ полковник Ионас, судебной – ГШ полковник Энглер, санитарной части — доктор Стороженко. Адъютантами Светлейшего князя были назначены бывшие царские офицеры — "остзейские бароны" ротмистры Курт фон Браатц и барон Николай фон Беннинггаузен-Будберг, обычно фигурирующий в соответствующей литературе под сокращенной фамилией "фон Будберг".
"Белое" латвийское Временное правительство доктора Карл(ис)а Ульман(ис)а, в лице военного министра Залита, обещало Ливену всестороннюю помощь и полную поддержку, однако ничего не сделало, ссылаясь на нехватку денежных средств. Гораздо больших успехов, чем в переговорах с "белыми" латышами, князю Ливену удалось добиться в ходе переговоров со штабом 8 германской армии, но прежде всего — с германским майором Альфредом Флетхером (именуемым в большинстве русскоязычных источников "Флетчером"), недавно назначенным Главнокомандующим ("бефельсгабером") Балтийского ландесвера.
Майор Флетхер принял новый русский добровольческий отряд, как говорится, с распростертыми объятиями, предоставив полную автономию, при условии признания его верховного командования.
Вначале в Любавском Добровольческом Русском отряде числилось всего 65 офицеров, к маю 1919 года уже 250 штыков — действовал совместно с Балтийским Ландесвером, вошедшим в группировку антибольшевистских сил под командованием графа Р. фон дер Гольца.
В январе 1919 года ротмистр Кавалергардского полка, князь Анатолий Павлович Ливен был произведен в полковники Северной (будущей Северо-Западной) армии.
31 января 1919 года первая рота ливенцев (65 штыков) выступила на фронт. К 9 февраля 1919 года в ливенском отряде насчитывалось около 100 штыков и сабель (более половины составляли офицеры Русской Императорской Армии). Штат отряда был определен в 440 человек.
Сюда вошли оставшиеся добровольцев из состава 1-ой стрелковую дивизию (из частей Псковского Добровольческого корпуса в составе Северной армии под командованием ГШ генерал-лейтенанта Пантелеймона Николаевича Симанского) и из состава партизанского отряда (из частей Псковского Добровольческого корпуса в составе Северной армии под командованием ГШ полковника М. А. Афанасьева) – осколков Псковского корпуса, совершившего свой легендарный Ледяной поход от стен древнего русского города Пскова в Латвию и Эстонию. До соединения с частями Северной Армии (так до 1 июля 1919 г. называлась Северо-Западная Армия), князь Ливен считал себя подчиненным напрямую Верховному Правителю России и Верховному Главнокомандующему Русской армии адмиралу А. В. Колчаку.
Вскоре Ливенский отряд уже включал: две пехотные роты (250 штыков и 8 пулеметов), пулеметную команду (100 штыков и 4 пулемета), кавалерийский отряд (50 сабель и 2 пулемета), артиллерийскую батарею (2 орудия).
Уже 31 января 1919 года только что сформированный Ливенский отряд вступил в бой с большевиками. 24 февраля 1919 года часть приняла участие в освобождении города Виндавы, а 13 марта — в наступлении, приведшем ее к берегам курляндской реки Аа, к северу от города Митавы. Усиленные влившейся в их состав русской ротой ГШ капитана Дыдорова, ливенцы 19 марта 1919 года подошли к ожесточенно обороняемой большевиками город Митаве и вступили в кровопролитное сражение на Рижском шоссе.
В марте 1919 года этот отряд пополнился ротой из Балтийского ландвера и Русская-сводная («3-ая русская) рота (под командованием ГШ капитана Климент Ивановича Дыдорова), сформированная 15 ноября 1918 ода в составе Рижского отряда охраны Балтийского края – структурной части латвийского земского ополчения.
Ротмистр барон Карл фон Ган из Балтийского ландесвера в своих воспоминаниях о боях за город Митаву, опубликованных на немецком языке в изданной в городе Риге в 1929 году Объединением Балтийского Ландесвера "Памятной книге Балтийского ландесвера" описал отвагу ливенцев, которой он сам стал свидетелем. Автор особо подчеркнул личное мужество и доблесть командира отряда Либавских стрелков:
Отряд преследовал разбитого неприятеля до Кальнецема, расположенного в двадцати двух километрах на север от города Митавы. Там ливенцы оставались на позициях в течение двух месяцев. В это время отряд они получили пополнение и прошли дополнительную военную подготовку.
В описываемое время в рядах Балтийского ландесвера произошел единственный случай невыполнения боевого приказа. Виновным был баварский кавалерийский офицер Р. Гольдберг. Причиной происшествия стало отклонение прошения Гольдберга о его зачислении зачислить его в состав Ливенского отряда. Князь Ливен отказал германскому офицеру из принципиальных соображений (за все время существования отряда он, как русский патриот, не принял в состав вверенной ему части ни одного "имперского немца", то есть ни одного подданного Германской империи). Впоследствии Р. Гольдберг с частью своего кавалерийского отряда перешел на службу к "белым" латышам, принял латвийское гражданство, поселился в Латвии, а после включения Прибалтики в состав СССР и был репрессирован НКВД.
Ливенцы были обмундированы в германскую полевую военную форму цвета «фельдграу» (хотя сохранились и воспоминания участников о ливенцах в темно-синих мундирах, т.е., видимо, в довоенной форме кайзеровской армии, запасы которой каким-то образом попали в Курляндию) со знаками различия и кокардами Русской императорской армии, и германские стальные каски (на касках был изображен российский двуглавый орел). Светлейший князь Ливен и его офицеры, в отличие от «белых» латышей и от германского командования, стремились не только к освобождению Курляндии от большевиков. Они считали это лишь «половиной дела», стремясь очистить от большевиков также Петроград, а в перспективе — и московский Кремль. По их глубочайшему убеждению, без этого мир на Земле был невозможен. Они надеялись на осознание Европой международного значения их миссии и на поддержку западных союзников, пока те самым что ни на есть бесстыдным и бессовестным образом не бросили ливенцев (да и вообще «северо-западников») на произвол судьбы.
Позднее Ливенский отряд в составе кавалерийского эскадрона ротмистра Родзевича (в количестве 100 сабель), пулеметной команды ГШ штабс-капитана В. Эшшольдца (в количестве 125 штыков при 4 пулеметах), артиллерийской батареи капитана Зауэра и офицерской роты ГШ полковника Пясецкого (в количестве 300 штыков).
Возвращавшиеся из германского плена русские офицеры тоже вступали в этот отряд. Так, к июне 1919 года в Либавском Добровольческом Русском отряде насчитывалось уже около 4000 штыков.
Необычный факт: в этот отряд вступило и несколько офицеров-латышей, хотя ничего не мешало им там же, в городе Лиепае, поступить на службу в армию Латвийской Республики. Ливен стремился к тому, чтобы его отряд попал в Северо-Западную армию. Так как для этого нужно было пройти через территорию, которую контролировало большевистское правительство Советской Латвии, отряд князя Ливена вместе с германскими воинскими частями и подразделениями армии Литовской Республики воевал против латышских красных стрелков.
Любавский Добровольческий Русский отряд стал считаться российским отрядом, временно подчинявшимся латвийским властям. Князь Левин был сторонником «Великой, Единой и Неделимой России», но не любой ценой. Позднее он писал в воспоминаниях: «Отряд никогда не выкидывал монархических лозунгов, но определенно верил, что разбитая, разграбленная и разодранная партийными распрями Россия в будущем не может быть возрождена иначе, как восстановлением сильной центральной власти, что отнюдь не должно означать возвращение к ошибкам царского режима вообще и по вопросу окраин в особенности».
В отличие от командования Балтийского ландесвера (огульно зачислявшего всех без разбора латышей в "красные"), А.П. Ливен постоянно стремился к поддержанию добрых отношений с "белым" латвийским Временным правительством доктора К. Ульманиса. Он неоднократно обращался к избранному Верховным правителем России и Верховному Главнокомандующему Русской армии адмиралу А.В. Колчаку с просьбой уважительно отнестись к стремлению латышей к независимости. Однако все предложения наталкивались на глухую стену непонимания.
События развивались неожиданно.
16 апреля 1919 г. в городе Либаве произошел путч сорвиголов из "Ударного отряда", отборного формирования Балтийского ландесвера, направленный против латвийского Временного правительства. Ситуация грозила вылиться в открытый вооруженный конфликт между "Охраной Прибалтийского края" и "белым" латвийским правительством доктора К. Ульманиса. В качестве посредника Светлейший князь Ливен был приглашен в город Либаву, куда и прибыл самолетом 20 апреля. Не зная, что делать с полученной властью, глава путчистов Мантейфель предложил Ливену сформировать правительство. Там ландесверовцы предложили князю и полковнику Я. Баллоду (Баллодису), командиру "белого" латышского отряда в составе Балтийского ландесвера, установить в Латвии враждебную Ульманису и поддерживавшей последнего Антанте военную диктатуру.
Князю отказался, дипломатично, ответил, что согласится лишь в том случае, если это правительство поддержит командир белолатышской бригады полковник Балодис (будущий военный министр Латвии). В итоге, правительство возглавил пастор Ниедра, позднее признанный латвийскими властями предателем и изгнанный из Латвии.
Находясь в стадии формирования, Любавский Добровольческий Русский отряд (под командованием полковника Северной армии, Светлейшего князя Анатолий Павловича Ливена) вел одновременно бои с большевистскими войсками в Курляндии и, в частности, в районе городов Виндавы и Митавы, которые были освобождены добровольцами из этого отрядом (февраля 1919 года город Виндаты) и (18 марта 1919 года город Митаву).
22 мая 1919 года левинцы совместно с белолатышским отрядом (под командованием ГШ полковник Баллада) и войсками Балтийского Ландвера, двигаясь по южному берегу озера Бабит, Либавский Добровольческий Русский отряд (под командованием полковника Северной армии, Светлейшего князя Ливена) к ночи 24 мая 1919 года ворвался на окраину города Риги в северные кварталы в районы Вейдендамма и Красной Двины. Затем освободил их от красных латышей и Красной армии РККА, затем ливенцы пробившись к тюрьмам в центральной части города, не дали большевикам расстрелять заключенных. Позднее князь Ливен говорил: «Если Латвия была освобождена от красных и таким образом утвердила свою независимость, то это только благодаря сотрудничеству всех населяющих ее национальностей, и только мирное сотрудничество населяющих ее национальностей гарантирует дальнейшее процветание страны».
Войска Балтийского ландвера и других отрядов на следующий день вошли в столицу Латвии город Ригу с южной стороны города.
После освобождения города Риги от отрядов Советской Латвийской армии и частей Регулярной Красной армии, ливенцы, преследуя отступающих большевиков.
На следующий день, в ходе рейда на Магнусгоф, они захватили несколько тысяч пленных и богатую военную добычу. 25 мая 1919 года ливенцы продолжили своей рейд через густые леса в восточном направлении, на Мюльграбен-Роденпойс.
Под Роденпойсом полковник Северной армии, Светлейший князь Ливен, как обычно, ехавший верхом во главе своего отряда, попал в устроенную большевиками засаду и был тяжело ранен в живот и бедро пулей, раздробившей кости таза. Его адъютант капитан барон Курт фон Браатц позднее жаловался, что князь, как и не раз в прошлом, слишком легкомысленно относился к опасности.
Он был тяжело ранен, но нашел в себе силы, будучи, по сути, инвалидом, вернуться в строй.
Ранение, лишившее Анатолия Павловича возможности лично предводительствовать своими войсками, повлекло за собой крайне затруднило формирование белых русских войск в Курляндии. Выздоровление князя потребовало очень долгого времени, а ранение оставило его на всю жизнь инвалидом.
Вскоре раненый Ливен сдал командование начальнику штаба отряда, ГШ капитану К. И. Дыдорову, хотя князь оставил за собой политическое и организационное руководство. Однако практика показала, что его физическое состояние не позволяло ему в полной мере выполнять даже эту задачу.
После этого ранения князь Ливен многие годы ходил с помощью костылей и даже повторная операция в 1922 году в городе Висбадене, в Германии, мало что изменила в состоянии здоровья полковника Ливена.
Затем левинцы вынужден был взять под охрану водочный завод в городе Саркандаугаве, продукцию которого хотели реквизировать победители–ландесверовцы.
Часть 4. Из Либавинского отряда до Ливетского корпуса
Злой рок не дал сформироваться,
Как Ливен-князь хотел, и нам
Пришлось с Либавою расстаться
И плыть по северным волнам…
Командный состав одной из стрелковых рот, лето 1919 г. (Latvijas kara muzejs, Riga — Латвийский военный музей, Рига)
Ливенцы
В июне русский отряд стал быстро расти: в него вступали местные жители, из Германии прибывали русские военнопленные.
Немецкий генерал фон дер Гольц попытался договориться с Ливеном: мол, давай сначала захватим всю власть в Латвии, а затем двинемся в Советскую Россию. Князь намеков «не понял». Позже то место, которое немецкий генерал отводил Ливену, занял авантюрист Бермонт–Авалов.
К июню 1919 года Ливенский отряд насчитывал 3500 штыков и сабель, включая три пехотных полка, стрелковый дивизион, легкую батарею капитана Зауэра (3 орудия), гаубичную батарею поручика Андерсона (4 орудия), 2 бронеавтомобиля, авиационный отряд (3 аэроплана); железнодорожный батальон, бригаду по эксплуатации железных дорог.
Часть, все еще остававшаяся в составе Балтийского ландесвера, была передислоцирована в район расположенного к северо-востоку от Риги озера Егельзее (Егелзерс). Там отряд, состав которого постоянно усиливался, оставался до 1 июня, после чего начал продвижение на город Венден. Тяжко страдающий от раны князь Ливен отдал своему заместителю строжайший приказ не участвовать в неумолимо надвигавшемся военном конфликте между объявленным ударниками из Балтийского ландесвера низложенным (и смененным пастором А. Недрой) латышским премьер-министром К. Ульманисом и размещенными в Эстонии, до зубов вооруженными англичанами северолатышскими войсками под командованием полковника Земитанса (Заметана), с одной стороны, и "Охраной Прибалтийского края" — с другой. Князь Ливен, после некоторых колебаний, объявил свой отряд нейтральным и приказал своим батальонам отступить в район городов Либавы и Риги.
Главнокомандующий майор А. Флетхер, ни в коей мере не был согласен с этим решением Ливена, поскольку оно абсолютно противоречило намерениям политического и военного руководства Балтийского ландесвера окончательно очистить Лифляндию от большевиков. Флетхер и командир союзной Балтийскому ландесверу германской добровольческой "Железной" дивизии, майор Йозеф Бишоф, приняли решение продолжать наступление в глубь Лифляндии без ливенцев. Они не верили в возможность серьезного вооруженного столкновения с неприятельскими войсками, во всяком случае не с войсками полковника Земитанса и не с эстонской армией. Все попытки майора Флетхера переубедить Светлейшего князя Ливена остались безуспешными. Кстати, отчаянные сорвиголовы из "Ударного отряда" Балтийского ландесвера, не страшившиеся никаких опасностей, на этот раз высказались против предстоящей операции. Но, это так, к слову…
Судя по всему, майор Флетхер так никогда и не простил А.П. Ливену этой "измены". Письмо, написанное Анатолием Павловичем в Германию Флетхеру уже после войны, в качестве попытки примирения, было оставлено германским майором без ответа.
В сражении под Венденом объединенным силам эстонских и северолатышских войск полковника Земитанса удалось нанести поражение частям Балтийского ландесвера. При этом "остзейским немцам" был нанесен не только военный, но и политический смертельный удар. Коренным образом и навсегда оказалось подорвано их положение в новом латвийском государстве. Одной из причин проигрыша "остзейцами" так называемой "битвы под Венденом" были не только усталость от войны некоторых немецких добровольческих частей, "не желавших больше воевать за баронов", но и колоссальное ослабление Балтийского ландесвера вследствие ухода Ливенского отряда и частей латышского полковника Баллода. В результате "остзейские немцы" были вынуждены, под сильнейшим английским давлением, заключить с "белыми" латышами К. Ульманиса и с "белыми" эстонцами Константина Пятса перемирие, имевшее для них тяжелейшие политические последствия.
С 6 июня 1919 года на базе Любавского Добровольческого Русского отряда началось развертывания Любавского корпуса, так как он стал быстро пополняться за счет эшелонов, прибывавших из Польши и лагерей военнопленных в Германии и вырос в численности почти в 10 раз. Во второй половине июня 1919 года полковник Северо-Западной армии, Светлейший князь Анатолий Павлович Ливен приступил к формированию Любавинского корпуса имени Ливена (иначе называемого Западного Корпуса Северо-Западной армии).
А 5 июля 1919 года он получил официальное извещение от Верховного Правителя России и Верховного Главнокомандующего Русской армии адмирала А. В. Колчака о своем назначении командующим всех русских частей в Курляндии с подчинением Главнокомандующему Северо-Западной армии, ГШ генерал от инфантерии Николай Николаевича Юденичу как Главнокомандующему Северо-Западным Фронтом. Тяжелая оперативная обстановка, сложившаяся к тому времени на петроградском направлении и дипломатическое давление Великобритании вынудили генерала Юденича отдать приказ о переброске из Латвии всех наличных сил Любавского отряда.
Тем временем из города Пскова (захваченого 25 ноября 1918 года частями Краснеой армии) в Прибалтику и, в частности, в освобожденную Ливенцами город Митаву, прибывшие отряды (полковников Павла Михайловича Бермондта-Авалова и Евгений Павловича Вырголича) Псковского корпуса прежней Северной армии, решили на общем совещании 2 июля 1919 года объединиться в единую отдельную дивизию — Ливенский корпус и запланировали общее наступление этого корпуса на правом фланге Северо-Западной армии вдоль реки Двины.
Тем временем в городе Митаве произошли некоторые изменения. Здесь, при активной поддержке германской стороны, в особенности Верховного главнокомандующего дислоцированных на территории Курляндии германских войск генерала графа Рюдигера фон дер Гольца, начала формироваться белая русская добровольческая часть – Добровольческий корпус имени графа Келлера (под командованием генерал-майора СЗА Павла Михайловича Авалова-Бермондта). Об этом деятеле времен Гражданской войны в России ходило и продолжает ходить много разных слухов.
Однако, несмотря на откровенно монархические взгляды (вопреки расхожим представлением, отнюдь не разделявшиеся большинством "убеленных сединами доблестных вождей" Белых армий) и некоторые авантюристические черты своего характера, он проявил недюжинные организаторские способности (что, в общем-то, не нуждается в доказательстве: совершенно ясно, что в противном случае практичные немцы не стали бы ему помогать). Одновременно в литовском городе Шавли (Шяуляе) под командованием полковника Отдельного корпуса жандармов Евгений Павловича Вырголича был сформирован еще один белый русский добровольческий отряд.
Обе части пополнялись, главным образом, за счет русских военнослужащих, отпущенных из германского плена. Вместе с Ливенским отрядом они образовали армейский корпус трехполкового состава, вскоре переименованный в "Русскую Западную Добровольческую армию". Согласно некоторым источникам, князь П. М. Авалов и Е .П. Вырголич, вероятно скорее номинально, чем фактически, подчинились князю Ливену, как своему Верховному главнокомандующему СЗА.
Совместно ими была разработана оригинальная идея официально провозгласить себя "восстановителями Российской государственности", Либаву — русским городом, а Курляндию — российской провинцией. Но эту идею, в силу целого ряда причин, так и не удалось претворить в жизнь.
В 18 июля 1919 года Светлейший князь Ливен, совершенно неожиданно для себя, получил от Главнокомандующего СЗА, ГШ генерала от инфантерии Николай Николаевича Юденича, предписание незамедлительно перебросить весь корпус по морю в Эстонию и присоединить его к Северному корпусу под городом Нарвой. Барон фон Браатц позднее сообщал, что Ливену пришлось пережить тяжелую внутреннюю борьбу. Он никак не мог решиться выполнить приказ Юденича. Официально Ливенский отряд, вместе с Добровольческим корпусом имени графа Келлера и отрядом полковника Вырголича, вошел дивизией в Западный корпус Северной армии. Однако оба подчиненные Светлейшему князю Ливену командиры отрядов (полков) — князь П. М. Авалов и Е. П. Вырголич — отказались выполнить приказ Юденича под предлогом, что их части еще не боеспособны.
Если верить Курту фон Браатцу, долго колебавшийся Светлейший князь Ливен в последний момент направил полковника СЗА Дыдорова в качестве своего представителя в город Либаву, чтобы спасти то, что еще можно было спасти. Однако британцы, обладавшие абсолютной монополией на морские транспортные средства, не желали слушать никаких доводов и продолжали в крайней спешке погрузку русских белых войск на свои корабли. Таким образом, А.П. Ливен был поставлен перед лицом свершившихся фактов и остался в Курляндии без войск: всех его добровольцев англичане морем переправили в Эстонию к генералу Юденичу. Так по распоряжению английского генерала Гофа 1-ый и 3-ой батальоны Ливенского отряда были поспешно погружены на английский транспорт и отправлены в порты городов Ревель и Нарву.
Впоследствии генерал граф Р. фон дер Гольц в своих военных мемуарах "Моя миссия в Финляндии и в Прибалтике" упрекал князя Ливена в "проявлении недопустимой слабости в данном вопросе". Князь Авалов, отношения которого с Анатолием Павловичем всегда оставляли желать много лучшего (впрочем, он и генерала Родзянко характеризовал в своих мемуарах крайне отрицательно, как интригана, недоброжелателя Германии и тайного сторонника Антанты), утверждал, что не замечал в А. П. Ливене никаких признаков сомнений или внутренней борьбы. Напротив, Светлейший князь, по утверждениям Авалова в его мемуарах "В борьбе с большевизмом" (опубликованных на двух языках — немецком и русском), высказывался в том смысле, что "как солдат, обязан выполнять приказы своих начальников без всяких возражений".
Действительно, А. П. Ливен, в отличие от князя П. М. Авалова и Е. П. Вырголича, в политическом отношении всецело делал ставку на британцев. Не случайно, впоследствии он удостоился награждения английским Военным крестом (Military Cross). Разумеется, в то время Ливен еще не мог знать, что обрек свое формирование на поражение в ходе операции, проведенной "на дилетантском уровне". Такого мнения, во всяком случае, придерживался князь Авалов.
Часть 5. Светлейший князь Левин на службе в Северо-Западной армии.
Сметая красные отряды,
В мечте лелея Петроград,
Мы шли, не ведая пощады,
Не зная окрика "назад"!
31 июня 1919 года Светлейший князь Ливен на пароходе «Принцесса Мария» ненадолго съездил в город Нарву, где его корпус был включен в "непредрешенческий" Белый русский Северный корпус под названием 5 Ливенской дивизии. Тогда же началось прибытие из Германии через Польшу эшелонов с бывшими русскими военнопленными из Германии (всего записалось добровольцами до 15 000 человек). 19 июля 1919 года три батальона Левинского корпуса развернулись в полки стрелковой дивизии Светлейшего князя Ливена (позднее – 5-ая пехотная, в составе 1-ого Стрелкового Корпуса СЗА), получившие наименования 1-ого (впоследствии 17-ого Любавского), 2-ого (18-ого Рижского) и 3-ого Ливенского (19-ого Полтавского) полков.
В начале ноября 1919 года (формально – с конца августа) в состав дивизии вошел 20-ый Чудской полк.
Поскольку Анатолий Павлович не мог вновь вступить в командование своими людьми из-за тяжелого ранения, командиром 5 Ливенской дивизии стал его заместитель полковник СЗА Климент Иванович Дыдоров. Светлейший князь Ливен, повышенный, как и Дыдоров, Главнокомандующим Северо-Западной армии, Генерального штаба РИА генералом от инфантерии Н. Н. Юденичем в чине до полковника, возвратился в город Митаву. Получив от генерал-майора ЗДА, князя Авалова обещание в ближайшее время выступить на штурм Петрограда, Анатолий Павлович направился на лечение своего ранения в Германию, а оттуда — в Париж (Франция).
В первой половине 1919 года после провозглашения Эстонии независимым государством, "белым" эстонцам удалось не только очистить от большевиков почти всю территорию своей страны, но и, перейдя реку Нарову и озеро Пейпус (Чудское озеро), углубиться в неприятельскую территорию. Таких военных успехов "эстам" (как их тогда, по старой памяти, нередко называли) удалось добиться при поддержке "Балтийского полка" ("Балтенрегимента"), состоявшего исключительно из "остзейских немцев" — уроженцев Эстляндии, а также белых русских, финских, датских и шведских добровольцев. До наступления лета 1919 года численность дислоцированной на эстонской территории Белой русской добровольческой армии (именовавшейся первоначально Северным корпусом, затем — Северной и, наконец, Северо-Западной армией) непрерывно возрастала. Данные о ее численности, приводимые разными источниками, колеблются от 17,5 тысяч до 25 тысяч штыков и сабель. К их числу относились и первые части ливенцев, постепенно прибывавшие на фронт.
Ливенцы выгодно выделялись на общем фоне "северо-западников" своей безупречной дисциплиной, высокой боевой выучкой, превосходным вооружением и обмундированием (все — германского образца, вплоть до касок). Когда прибывший на фронт с инспекцией глава военной миссии Антанты в Прибалтике, британский генерал Г. Гоф (Gough) удивленно спросил сопровождающих его офицеров Юденича, что среди вверенных им русских войск делают немцы, то услышал в ответ, что это вовсе не немцы, а ливенцы, обмундированные и вооруженные немцами, в то время как другие солдаты Северо-Западной армии, плохо вооруженные и одетые, даже оборванные — это те, заботу о которых взяли на себя снабженцы Антанты. Британский генерал остался весьма недоволен таким ответом. Правда ведь всегда "глаза колет"…
С 13 мая 1919 года ливенцы приняли участие в Первом летнем наступлении (Первом походе) Белого Северного корпуса на столицу Российской империи город Петроград, плохо спланированном и подготовленном стратегами сторонников Антанты. Впоследствии уцелевшие участники этого этапа борьбы за город Петроград получили награду в форме прямого белого эмалированного креста с золотой каймой, предназначенного для ношения на бело-сине-красной розетке русских национальных цветов. Хотя награда была учреждена в виде простого "гладкого" белого креста (безо всяких надписей), на поперечной перекладине большинства сохранившихся "крестов за Первый поход на Петроград" имеется выполненная золотыми славянскими литерами надпись "13 МАЯ 1919" (а на одном, миниатюрном, так называемом "фрачном", знаке — даже "12 (мая — В.А.) 1919" — видимо, в память о том, что наступление белых войск на город Петроград началось в ночь с 12-го на 13 мая).
Уже в Первом походе на город Петроград ливенцы заслужили превосходную военную репутацию. В ходе последующего, осеннего наступления (Второго похода на столицу Российской империи город Петроград) именно они стали основной ударной силой Северо-Западной армии.
19 июня 1919 года Северный корпус был переименован в Северную армию, а 1 июля — в Северо-Западную армию.
17 июня 1919 года белый доброволец Георгий фон Крузенштерн из "Балтийского полка" наблюдал за действиями офицерской роты ливенцев численностью 300 штыков под городом Павловском (переименованном красными в город Слуцк), расположенным в тридцати километрах южнее города Петрограда. В его военных мемуарах "Пулеметчик в Балтийском полку", изданных в 1938 году на немецком языке в городе Таллинне, содержится описание формы офицеров-ливенцев: "Германские стальные каски (с нанесенным масляной краской изображением двуглавого орла — В.А.), германские мундиры, но русская кожаная амуниция и блестящие, широкие, золотые царские погоны". Надо сказать, что свои германские мундиры ливенцы старались носить, по возможности, с русскими пуговицами.
Как писал в статье "Белые русские знаки послереволюционного времени", изданной в 1939 году в городе Берлине на немецком языке в спецвыпуске журнала военных коллекционеров-униформистов "Униформен-Маркт", председатель Русского Обще-Воинского Союза, Генерального штаба РИА генерал-майор А. А. фон Лампе, "в качестве опознавательного знака все чины ливенской дивизии (как, впрочем, и все "северо-западники" — В.А.) носили выше (или ниже) локтевого сгиба бело-сине-красный нарукавный шеврон углом вверх, а под шевроном — белый прямой равносторонний ("греческий" или "женевский") крест". Иногда ограничивались только бело-сине-красным "углом", без креста.
В отличие от ливенцев и других "северо-западников", аваловцы носили на левом рукаве своих (преимущественно германских) мундиров не равносторонний, а восьмиконечный православный крест (серебряный у офицеров и белый у нижних чинов).
С 18 – 22 июля 1919 года ливенцы приняли участие в контрнаступлении группы «северо-западников» под командованием ГШ полковника К. А.фон Вейса, защите города Ямбурга и активной обороне по реке Луге в августе – сентябре 1919 года.
11 октября 1919 года началось осеннее наступление (Второй поход) "северо-западников" на красный город Петроград. Поначалу белым войскам сопутствовал успех. 17 октября 1919 года части 5-ой Ливенской дивизии штурмом взяла Царское (по-большевистски Детское) Село и вышла к южным пригородам города Петрограда. 20 октября 1919 года передовые разъезды ливенцев увидели на горизонте озаренный вечерним солнцем золотой купол Исаакиевского Собора.
В ходе октябрьского похода на город Петроград — операции «Белый Меч» — 5-ой стрелковой дивизии был выделен ответственный участок на левом фланге армии. Ливенцам удалось реализовать стратегический замысел генерала Юденича — выйти на шестые сутки форсированного марша к окраинам северной столицы России, однако здесь они столкнулись с ожесточенным сопротивлением большевиков и продвинуться дальше предместий Лигова и Стрельны не смогли.
Мы много наших положили,
Но твердо к цели шли все, шли.
Мы у заставы Нарвской были,
Исакий высился вдали…
Теперь все зависело от двух факторов. Во-первых, удастся ли "северо-западникам" своевременно перерезать железнодорожную магистраль Москва-Петроград, по которой войскам Л. Троцкого и Г. Зиновьева поступали подкрепления.
Во-вторых, поддержит ли британский флот, как это планировалось, наступление белых на город Петроград огнем своих тяжелых корабельных орудий "чудовищной длинноты", по выражению "пролетарского поэта" Владимира Маяковского.
Нарушив приказ, командир 3 стрелковой дивизии генерал-майор СЗА Даниил Родионович Ветренко, вместо того, чтобы нанести удар по железнодорожной линии, повернул на город Петроград, обуреваемый честолюбивым желанием войти в историю его освободителем от большевистской диктатуры. В тот же день, 24 октября 1919 года, ливенцы, стремительно продвигавшиеся на самом острие белого наступления, дошли до петроградского предместья Лигово. Здесь на них обрушилось яростное контрнаступление красных войск Троцкого. Красные части опрокинули 2-ой ливенский (18-ый Рижский) полк и отбросили его до самого Царского Села. Контратака 1-ого Ливенского (17-ого Либавского) полка завершилась неудачей, поскольку в самый решающий момент артиллерия белых осталась без боеприпасов. Командир 1-ого Ливенского полка Генерального штаба РИА генерал-майор барон Фердинанд Владимирович фон Раден был убит в бою. 1-ый Ливенский полк, понеся большие потери, отступил до села Русское Копорское (Русское Высоцкое), расположенного в тридцати километрах к юго-востоку от города Петрограда. Ожидаемой поддержки со стороны британского флота так и не последовало. В ходе боев на Петроградском фронте наступил перелом в пользу красных войск.
Увы, Господь не дал отрады, —
Кто виноват, — не здесь судить.
И от родного Петрограда
Мы злобно стали отходить…
В сложившемся положении Главнокомандующий Северо-Западной армией, ГШ генерал от инфантерии Н. Н. Юденичу следовало отвести всю Северо-Западную армию от города Петрограда, спасая живую силу. Вместо этого он растратил свои резервы впустую, в ходе отдельных, плохо подготовленных, изолированных наступлений. В процессе Второго похода на город Петроград прославленный генерал, герой Кавказского фронта Первой Великой войны, оказался, в качестве главнокомандующего, мягко говоря, не на высоте. Когда ситуация на фронте ухудшилась донельзя, Юденич просто укрылся от "треволнений военной жизни" в номере нарвской гостиницы, предоставив своим подчиненным "самим промышлять о своих головах" (и о том, как им вытащить эти головы из петли, в которую он их заманил)…
25 октября 1919 года большевики перешли в генеральное наступление. Под ударами красных фронт Северо-Западной армии окончательно рухнул. Колонны отступающих "северо-западников", вперемешку с массами гражданских беженцев, нескончаемым потоком потянулись к эстонской границе, спасаясь от красного террора. На российской территории "северо-западникам" не оставалось больше места для необходимой перегруппировки сил. Остатки ливенцев, заняв наспех оборудованные позиции в лесах и болотах, вдоль железнодорожной линии Нарва-Ямбург, вступили в последний, безнадежный (но от того не менее отчаянный) бой с наседавшими большевиками.
Так финальным аккордом боевого пути Ливенцов из частей 5-ой стрелковой дивизии стала героическая оборона Принаровья: узкую полоску русской земли в районе к западу от реки Плюссы она удерживала с конца ноября 1919 года почти в течение месяца. 18 декабря 1919 года остатки дивизии были отведены с фронта в район Свято-Успенского Пюхтицкого монастыря.
Этот сражение завершилось для уцелевших разоружением и интернированием…нет, не большевиками, а "белыми" эстонцами, в мановение ока превратившимися из "соратников по оружию" в злобных и мстительных врагов. Только небольшой группе ливенцев удалось пробиться в "белую" Польшу.
Ливенцы прекратило свое существование 19 декабря 1919 года при этом его сводные части влились во 2-ую бригаду 3-ий стрелковой дивизии (под командованием генерал-майора СЗА М. В. Ярославцева).
Почти всех интернированных "либавских стрелков" ждала неминуемая гибель. Тысячи из них, как писал Карл Тиандер в книге "Генерал Юденич и Северо-Западная армия. Пробуждение Восточной Европы. Национальные движения в России и во время Мировой войны", изданной в 1934 году в городе Вене-Лейпциге, ослабленные голодом и холодом, погибли от сыпного тифа.
26 февраля 1920 года уцелевшие ливенцы были демобилизованы в ходе ликвидации остатков Северо-Западной армии. Некоторые нижние чины решились возвратиться в Россию, изнывавшую под игом красных. Офицеры, по понятным причинам, предпочли этого не делать.
Здесь, на эстонской земле, судьба уготовила ливенцам новые испытания. Но пройдя через тернии национального унижения и тифозный мор, они не пали духом. Многие из них продолжили в 1920 году борьбу в Польше и на Украине в рядах 3-ий Русской Армии барона Врангеля и войск Украинской Народной Республики. Немало бывших чинов дивизии – уроженцев Латвии, были призваны в ее армию, воевали с большевиками в Латгалии и впоследствии составили золотой фонд офицерского корпуса республики. Иные вновь скрестили свое оружие с Красной Армией в годы Второй Великой войны.
Рассеявшись по миру, став людьми мирных профессий, ливенцы оставили заметный след в политическом и культурном наследии Прибалтики, Германии и Франции, Бразилии и Аргентины, США и Канады. Общественные и политические деятели, священники, писатели и поэты, исследователи, инженеры и предприниматели… Немало их пало в 1940 и последующих годах от мстительного меча НКВД.
В течение многих десятилетий имена солдат и офицеров, отдавших свои жизни в Белой борьбе в рядах этого одного из наиболее прославленных соединений Северо-Западной Армии, соперничавшего в доблести со знаменитыми «цветными» частями Юга России – в СССР были преданы забвению, а их могилы осквернены или уничтожены. Ныне пришло время восстановить связь времен, донести до нашего современника героическую летопись верных сынов России.
Часть 6. Светлейший князь Ливен и Объединения Ливенцев.
Ливенцы из частей 5-ой стрелковой (Ливенской) дивизии в составе 1-ого корпуса СЗА
В августе 1919 года Светлейший князь Ливен был командирован Главнокомандующим Северо-Западной армии, Генерального штаба РИА генерал от инфантерии Н. Н. Юденичем в города Лондон и Париж для переговоров по обеспечению снабжения военным снаряжением и боеприпасами Северо-Западной армии, (также — лечения). Однако переговоры с французским генералом Вейганом, начальником штаба Французской армии, как и предыдущие переговоры в городе Лондоне, закончились без положительных результатов. Антанта не хотела тратить деньги без гарантии успехов Белых армий в Гражданской войне в России. Не было надежд и на улучшение здоровья от последствий ранения.
Пройдя курс лечения в Германии и во Франции, в январе 1920 года Светлейший князь Анатолий Павлович Ливен вернулся в свое сильно урезанное латвийскими республиканскими властями родовое имение Мезотен (Латвию).
Но вскоре уехал во Францию, где в 1921 году он принял участия в монархического съезда в городе Рейхенгалле.
Вплоть до 1925 года Ливен не мог найти себе место в Европе и переезжал из страны в страну, поддерживаемый генералом Юденичем.
После того как несколько проектов Светлейшего князя потерпели крах, он приехал в Латвию и принял Латвийское гражданство. Затем поселился в родное имение Межотне, от которого, правда, после национализации остался лишь небольшой хутор. Там он занялся сельским хозяйством.
Как участник войны за независимость Латвии, Ливен получал пенсию и приглашался на официальные мероприятия. При этом в полицейском управлении были уверены, что он связан с белогвардейским Русским общевоинским союзом. В общем, они были не далеки от истины. Хотя свержение латвийского государства не было целью князя и его соратников — они мечтали избавиться от большевиков в России. Увы, тогда мечты эти были несбыточны…
Занимался бизнесом, руководил кирпичным заводом, издавал воспоминания бойцов своего отряда и журнал, активно участвовал в общественной жизни русских Латвии.
Делом жизни Ливена в эмиграции стало издание документов и воспоминаний по истории белого дела. Вместе с начальником отдела РОВС в Германии, Генерального штаба РИА генерал-майором Алексеем Александровичем фон Лампе и герцогом Георгием Николаевичем Лейхтенбергским, полковник СЗА, Светлейший князь Анатолий Павлович Ливен по предложению Председателя РОВС, Генерального штаба РИА , барона Петра Николаевича Врангеля сумел основать серию «Белое дело», которая выходила с 1926 по 1929 годы. В 1929 году в честь десятилетия взятия города Риги стараниями Светлейшего князя на пожертвования была выпущена «Памятка Ливенца», в которой были опубликованы воспоминания самого князя и многих других ливенцев.
Он возглавлял латвийское отделение Братства Русской Правды. В 1931 году возглавлял общество взаимопомощи военнослужащих в Латвии.
"В рассеянии сущие" эмигранты-ливенцы, которым А. П. Ливен старался оказывать посильную помощь, подобно ветеранам других белых частей (корниловцев, дроздовцев, марковцев, алексеевцы, "северо-западников" и др.) создали в 1920-е годах собственное объединение под названием "Союз взаимопомощи ливенцев". В 1930 году "Союз взаимопомощи ливенцев" был, по просьбе Светлейшего князя, приказом по РОВС № 43 переименован в "Объединение ливенцев".
До самой смерти Анатолий Павлович Ливен являлся председателем и наиболее активным членом этой организации. Дважды в год ливенцы и "северо-западники", создавшие в эмиграции собственное объединение, издавали журнал под названием "Служба связи северо-западников и ливенцев". Издание выпускалось в немецком городе Данциге (Гданьск). Первый номер журнала вышел в свет в мае 1929 года, последний (седьмой) номер — в апреле 1934 года. Кроме того, ливенцы издали в 1929 году, к десятилетней годовщине создания своего добровольческого отряда, на русском языке юбилейный сборник под названием "Памятка ливенца". Издание увидело свет в рижской типографии Акционерного общества печатного слова "Саламандра".
Во всех русских (и не русских) публикациях — от П. Пашкова до А. Кузнецова — о наградах Белого движения приводится изображение и описание "Памятного знака ливенцев" ("Знака ливенцев", или "Креста ливенцев"), учрежденного Светлейшим князем А.П. Ливеном в 1920-е годах. для награждения бывших чинов его отряда (Ливенской дивизии) или же, по мнению авторитетнейшего отечественного фалериста В. Дурова — для награждения членов "Союза взаимопомощи (Объединения) ливенцев". Знак представлял собой покрытый белой эмалью уширенный крест (иногда не совсем точно именуемый "лапчатым"), напоминающий по форме Георгиевский и перекрещенный двумя золотыми (позолоченными) прямыми мечами рукоятями вниз (в некоторых источниках — например, в книге П. Пашкова о знаках Белого движения и в "Памятке ливенца" — мечи на знаке расположены рукоятями вверх). В перекрестье знака ливенцев находился увенчанный золотой княжеской короной гербовый "варяжский" ("норманнский") щиток, с расположенными на нем по диагонали (если верить изданной Марией фон дер Пален в Париже в 2000 г. истории рода Паленов) "тремя полосами цветов Дома Романовых — черной, желтой и белой", что символизировало монархические взгляды самого А.П. Ливена и его ливенцев. Поверх полос на щит золотом была наложена литера "Л" ("Ливенцы") и дата "1919".
Согласно утверждениям П. Пашкова, А. Кузнецова, В. Дурова, А. Рудниченко и многих других русских эмигрантских и отечественных фалеристов, полосы на сердцевом щитке ливенского памятного знака были не черно-желто-белых "романовских" (как утверждала Мария фон дер Пален), а бело-сине-красных "российских национальных" цветов, полностью соответствующих российской национальной бело-сине-красной символике Северо-Западной армии, составной частью и даже главной ударной силой которой являлась Ливенская дивизия. Автор тоже склоняется к этой позиции. И вот почему.
Не которое в время назад архив автора данной миниатюры пополнился очень редкой фотографией "Памятного знака ливенцев", которым в 1920 г. был награжден упоминавшийся выше ротмистр Ливенского добровольческого отряда барон Николай фон Беннинггаузен-Будберг, адъютант князя А. П. Ливена. В эмиграции ветеран-ливенец довольно варварским (с точки зрения коллекционера-фалериста) способом припаял свой ливенский памятный знак, а также "Крест Балтийского ландесвера", врученный ему в конце 1919- начале 1920 годов, к крышке своего серебряного портсигара, украшенного изображением двуглавого коронованного государственного орла Российской империи. Насколько известно автору, указанный снимок является одним из очень немногих (если не единственным) аутентичным фотографическим изображением "Памятного знака ливенцев". Сердцевой щиток знака — бело-сине-красный. Золоченые мечи на знаке расположены рукоятями вниз.
В 1926 году князь Ливен подавляющим большинством голосов был избран делегатом русско-балтийских эмигрантов на Парижский Конгресс русской эмиграции.
3 апреля 1937 года внезапно скончался от сердечного приступа в Кеммерском курорте под Ригой (Латвия) ровсовец, Председатель «Объединения ливенцев» полковник Северо-Западной армии, князь Анатолий Павлович (Анатоль Леонид) Ливен.
В день торжественных похорон Светлейшего князя А.П. Ливена в 1937 году в городе Бауске ему были оказаны воинские почести чинами 13-ого Туккумского полка, сформированного командованием национальной латвийской армии на базе бывшего Балтийского ландесвера и сохранившего в качестве полкового знамени четырехчастное бело-голубое полотнище "Охраны Прибалтийского края", а в качестве нагрудного полкового знака — Крест Балтийского ландесвера (правда, с заменой черного прямого "тевтонского" креста на белом сердцевом щитке знака на черную букву "Т"-"Туккумс"). У гроба Анатолия Павловича был выставлен почетный караул ветеранов-ливенцев. На крышке гроба лежали белая, с красным околышем, кавалергардская фуражка Светлейшего князя, и бархатная подушечка с военным Орденом Святого Георгия 4-ой степени, награждения которым покойный удостоился за доблесть, проявленную в годы Первой Великой Войны.
Не прошло бесследно для здоровья тяжелое ранение, полученное в 1919–ом году, в боях под Ропажи. В том бою, в котором авангард его корпуса попал в засаду, князь чудом уцелел.
В воспоминаниях Ливена есть слова, которые стоит помнить и сегодняшним руководителям Латвии:
«Заслуги отряда в деле утверждения независимости Латвии несомненны и правильно оценены, если и не с официальной стороны, то местным населением. Латвия населена различными национальностями, в том числе и многочисленными русскими. Всех объединяла борьба с большевиками. Конечная же цель — освобождение России — была тогда мыслима исключительно при лояльном признании независимости новых государственных образований… Если Латвия была освобождена от красных и таким образом утвердила свою независимость, то это только благодаря сотрудничеству всех населяющих ее национальностей, и только мирное сотрудничество населяющих ее национальностей гарантирует дальнейшее процветание страны…»
Милосердная смерть уберегла его от трагических переживаний, связанных с насильственным выселением всех "остзейских немцев" из Латвии в германские провинции Позен (Познань) и Западную Пруссию в 1939 – 1940 годах, в соответствии с условиями советско-германского "пакта Молотова-Риббентропа".
В 1926 году известный немецко-балтийский журналист и историк доктор Эрнст Серафим в своем "Памфлете", опубликованном на страницах журнала "Балтийские листки" ("Baltische Blaetter"), подверг резкой критике стремление барона Курта фон Браатца любой ценой защитить в монографии о князе А.П. Ливене доброе имя, политичекую позицию и действия своего бывшего полкового командира. Пером Серафима, несомненно, водили мысли многих тогдашних немецко-балтийских националистов и сепаратистов об их соотечественнике Анатолии Павловиче Ливене, которого они перестали считать "своим". Вследствие своей службы при царском Дворе в Петербурге Ливен стал "русским монархистом, утратившим всякую связь с балтийскими немцами".
Как бы мы не относились к тому выбору, которые делали российские герои в тяжелых условиях Гражданской войны в России, забывать об их подвигах в годы Первой Великой Войны не следует. К числу тех имён, что стяжали славу Русской Императорской армии той поры, по праву принадлежит и имя Светлейшего князя Анатолия-Леонида Павловича Ливена.
Информация предоставлена сайтом: http://dobrovol999.livejournal.com/14278.html