«…По справедливости, — отмечает польский наблюдатель, — ни дивизии в целом, ни ее подразделениям порознь, включительно до единичных всадников и добровольцев, нельзя было отказать в совершенно исключительной, почти фантастической отваге, предприимчивости и решимости, распаляемой, очевидно, ежедневно какою-то особою первично-дикою ненавистью к большевикам не как к обыкновенному противнику, а как к личному заклятому врагу». И никто не сможет сказать, сколькие искупили свои тяжкие грехи самоотверженностью и доблестью в боях, где «сынки», даже по мнению недоброжелательного современника, «не знали поражений», «в плен не сдавались», да и «своих трусливых пристреливали».
«Какая гвардия сравнится с ними? — писал Б. В. Савинков, возглавлявший в Варшаве «Русский Политический Комитет» и участвовавший в походе Балаховича. — Ночь без сна, день в бою, ночь снова без сна. Руки мерзнут — перчаток нет, ноги мерзнут — обмотки, на плечах — подбитая ветром шинель, но вместо фуражки меховая папаха, и на папахе мертвая голова…
…Клонит сон, хочется есть. Взяли Калинковичи, отдали обратно, снова взяли, снова отдали красным: „Сила не берет“, — что поделаешь? Идут в третий раз. Идут, и с ними сам генерал Балахович… „Ну, теперь, ребята, держись, с нами Батька… Теперь возьмем Калинковичи“. И берут. Каков пастырь, таково и стадо».
«При коммуне не жить… Какая жизнь?.. Вот сто раз лучше в бою умереть. Мы примириться с коммуной не можем», — говорил Савинкову безымянный доброволец. При этом «Адамова голова» (череп) на шапках — символ смерти и Воскресения — должна была приобретать и устрашающий противника смысл. Среди «сынков», кстати, бытовала и мода затыкать за кокарду… гусиное или петушиное перо, с задиристым объяснением: «Мы всех бьем в пух и прах!»
Но не 12-тысячному войску «Батьки» было справиться со всей Красной армией, и напрасно Иосиф Балахович (также произведенный братом в генералы) требовал, фактически бросив тылы, рваться прямиком на Москву. Потерпев поражение под Мозырем, балаховцы отходят на польскую территорию, где подвергаются интернированию. Начинается мирная жизнь…
Мирная ли? Многие, не успокоившись и не примирившись, продолжали ходить через границу партизанить. Не считал войну оконченной и противник — в ночь на 13 июня 1923 года коммунистическими террористами был убит Балахович-младший, и подобные планы наверняка строились в отношении старшего, но Бог миловал его. «Батька» не пытался играть значительной политической роли, но довольно активно участвовал в деятельности воинских («комбатантских») организаций, старался помогать бывшим соратникам и широко раздавал «Крест Доблести» — учрежденную им самим награду. Он, кажется, ждал новой войны, и эта война не миновала его…
В первые же дни сентября 1939 года генерал начинает формировать добровольческие отряды, участвует в боях под Варшавой, а после падения польской столицы — в попытках подпольной борьбы. 10 мая 1940 года Станислав Никодимович Булак-Балахович был убит на варшавской улице в стычке с немецким патрулем.
«Генерал Булак-Балахович являл собою точное повторение образа рыцаря-партизана XVII столетия, совершенно не связанного никакими существующими законами и правилами, обязывающими в гражданской и боевой деятельности каждого военачальника, независимо от его геройства и боевых заслуг, — не без высокомерия пишет польский автор. — Он сам для себя и своего войска был источником закона и нормы, имея в виду лишь удалые его успехи, не требуя от своих воинов ничего, кроме отваги и слепого послушания своему приказу». Быть может, в этом много правды, и не зря «генерала-партизана», как будто действительно воплотившего былые образы «гайдаматчины», сравнивали с гоголевским Тарасом Бульбой или Кмицицем — героем Генрика Сенкевича. Но не случайно и Балахович, по свидетельству его соратника, говорил о своем «увлечении» Бульбой «за упорную непримиримость к врагу, за стойкость в христианской вере, свободолюбие и преданность своим товарищам». Таким, наверное, ощущал он и сам себя, — и, не забывая о буйствах и грехах партизанского «Батьки», не забудем и его размышлений: «Я убежден, что скоро настанут страшные времена, которые по силе человеконенавистничества, жестокости и преследования христиан и вообще верующих в Бога превзойдут не только средневековье, но и жуткую эпоху ассирийских и египетских царей… Да, господа, скоро еще нам придется отвечать на вопрос: „во Христа веруешь?“ — причем утвердительный ответ будет требовать немедленной защиты с оружием в руках христианской цивилизации».
Таков был «Батька» Булак-Балахович.
АВТОР — АНДРЕЙ КРУЧИНИН