Видимо, эстонское командование хотело использовать боеспособные части Северо-Западной армии для защиты границ Эстонии. Уже 16 ноября [34] генерал-майор Тыниссон и генерал Юденич договорились о том, что отступившие на западный берег воинские части переходят в оперативное подчинение эстонской 1-й дивизии. Тыниссону должны были подчиняться также тыловые части Северо-Западной армии. Наряду с тыловыми частями, на западный берег было разрешено перебраться членам семей военных и беженцам. Отступающим на территорию Эстонии тыловым частям Северо-Западной армии отвели практически не заселенный участок в лесу в районе деревни Мустйыэ, где Тыниссон посоветовал русским строить землянки.[35] Поначалу командование 1-й дивизии не стало разоружать тыловые части белых, опасаясь, вероятно, возможных столкновений.[36]
Однако пропускать вооруженные части Северо-Западной армии глубоко в тыл Эстонской армии считалось также нежелательным. Возможно, командование 1-й дивизии сознательно шло на то, чтобы, измотав части белых в лесах в районе Мустйыэ, сделать их более покладистыми и обеспечить тем самым сдачу оружия без сопротивления. Не исключено и то, что Тыниссон при размещении тыловых частей Северо-Западной армии руководствовался также личными антипатиями, поскольку «не терпел … русских и их порядки».[37]
Северозападники попали в районе Мустйыэ в сложное положение. Промерзшая болотистая почва и отсутствие необходимых рабочих инструментов не позволяли копать землянки, поэтому хижины сооружались на земле, а материал для костров рубили в лесу.[38] Немногие имевшиеся там дороги были запружены обозами, что затрудняло доставку продовольствия, а кроме того, как уже отмечалось, система снабжения армии перестала нормально функционировать. Если для людей в какой-то мере продовольствие имелось, то фураж для лошадей отсутствовал полностью. У запасных частей не было приличной зимней одежды, например, в запасном полку 2-го армейского корпуса (в середине ноября – 1250 человек) она отсутствовала примерно у 90% состава. В те дни стояли 15–20-градусные морозы – было много замерзших и больных.[39] 18 ноября в районе Кривасоо–Мустйыэ насчитывали примерно 12 000 человек.[40]
Беженцам после преодоления реки Нарвы разрешили все же сразу направиться в Йыхви. По состоянию на 19 ноября туда добрались 2300 человек. Беженцев, находившихся еще в районе Кривасоо–Мустйыэ, также планировалось отправить в Йыхви. В это же время в Нарве в железнодорожных вагонах оставались еще около 800 человек.[41] Более 3000 беженцев ждали пропуска в Эстонию восточнее Нарвы, причем у многих из них отсутствовала крыша над головой, и им приходилось жить под открытым небом. Снабжение беженцев продовольствием легло там на плечи 2-й пехотной дивизии. Дивизия должна была также обеспечивать питанием примерно 400 возниц.[42]
20 ноября генерал-майор Тыниссон определил населенные пункты, предназначенные для расселения тылов Северо-Западной армии. Запасные части армии и пленные должны были разместиться в районе Ийзаку. Для тылов 1-й и 6-й пехотных дивизий предназначили окрестности Имату–Камарна; тылам 4-й пехотной дивизии – район Аувере–Рейдепыллу–Сиргала–Метскюла.[43] Части 2-й и 3-й пехотных дивизий могли найти кров в Нарве. 5-я пехотная дивизия должна была искать приют в своем тогдашнем месте размещения (район Большой Жердянки, Усть-Жердянки, Вяэска),[44] где в реальности многим не хватало жилья.[45] Тыловые части Северо-Западной армии в районе Мустйыэ все еще не были разоружены, однако теперь эстонское командование выдвинуло в качестве предварительного условия для их перехода в населенные районы сдачу оружия. Белым пришлось согласиться, после чего 21–22 ноября тыловые части выступили в направлении Ийзаку.[46]
22 ноября Лайдонер распорядился отправить сданное Северо-Западной армией оружие на хранение в Таллинн, в распоряжение начальника снабжения Эстонской армии, поскольку британские военные представители заявили в тот же день, что снаряжение Северо-Западной армии является собственностью правительства Великобритании.[47] Разрешения использовать взятое на хранение снаряжение эстонцам до конца военных действий, вероятно, не давали.[48]
28 ноября эстонцы забрали в Нарве у Северо-Западной армии большое количество различного снаряжения, в том числе и бронеавтомобиль «Грозный».[49] Не ясно, по чьему именно распоряжению проводились подобные конфискации. Можно предполагать, что, с точки зрения конфискующих, этими акциями компенсировалось снаряжение, ранее переданное Эстонией Северо-Западной армии (эстонцы, видимо, считали «Грозный» своей собственностью – вероятно, это была машина, захваченная в июле экипажем эстонского бронеавтомобиля «Эстония» и переданная белым во временное пользование).[50]