В свете этих данных утверждение офицера-артиллериста 5-й пехотной дивизии Северо-Западной армии фон Зауэра о том, что эстонцы отказались пустить русских в баню, выглядят неубедительно.[132]
Похоже, что в первой половине января нападения эстонских солдат на обозы и офицеров Северо-Западной армии становятся особенно частыми.[133] Узнав о подобных беспорядках в Нарве, Лайдонер 13 января приказал прекратить их путем «самых суровых мер».[134]
Генерал-майор Тыниссон на следующий день даже приказал расстреливать на месте пойманных с поличным грабителей.[135] Данных о расстрелах на месте нет, но в дальнейшем тех, кого подозревали в грабежах северозападников, отдавали все же под суд.[136]
Известно, что 24 января по решению полевого суда был расстрелян один рядовой бронепоезда № 6 по обвинению в том, что он отобрал мешок с мукой у развозчика продовольствия Северо-Западной армии.[137]
По состоянию на 1 января 1920 года в Северо-Западной армии насчитывалось 2025 офицеров, 589 врачей, чиновников и священников, а также 32 528 солдат и унтер-офицеров, т. е. в общей сложности округленно – 35 000 военнослужащих.[138]
Напомним, что 19 ноября в армии насчитывалось чуть более 54 000 бойцов, таким образом, за полтора месяца погибли, дезертировали, перешли в Эстонскую армию или ушли за рубеж примерно 19 000 человек. В середине января, по подсчетам штаба Северо-Западной армии, в армии было еще 13 000 здоровых, 18 000 больных и раненых, а также 18 000 нестроевых солдат.[139] Последняя категория включает, вероятно, и невоенных лиц. Количество людей продолжало сокращаться за счет жертв болезней и отправившихся в Россию. В период с 3 января по 2 февраля только на участке 7-й армии красных насчитали по меньшей мере 7600 перебежчиков.[140]
По данным эстонского командования, к 21 марта в Россию ушло 13 700 человек,[141] а общее число ушедших в Россию составляло примерно 20 000.[142] При этом по распоряжению эстонского командования среди северозападников распространялись листовки, призывавшие от имени большевиков возвращаться в Россию и обещавшие не применять репрессий по отношению к вернувшимся. С этой целью в воинские части Северо-Западной армии также направлялись агитаторы, якобы прибывшие из Советской России.[143] Возвращавшихся в Россию на границе иногда грабили эстонские военные посты, отбирая личные вещи и лучшую одежду, отдавая взамен свою – похуже.[144] Есть данные, что в Россию вернулось также около 3300 беженцев.[145]
Потеряв надежду перевести Северо-Западную армию на какой-либо другой фронт гражданской войны, генерал Юденич отдал 22 января 1920 года приказ о роспуске армии.
21 января генерал-майор Лайдонер инспектировал госпитали и казармы Северо-Западной армии в Нарве и был потрясен их состоянием. В тот же день он отдал распоряжение командующему Нарвского фронта генерал-майору Тыниссону и командиру эстонских 1-й и 3-й дивизий основательно привести в порядок помещения Северо-Западной армии. Для этого они
получили право образовывать команды из русских солдат под командованием русских офицеров. Оказывающих сопротивление разрешалось расстреливать. В этом вопросе командование Северо-Западной армии подчинялось Тыниссону.[146]
Последний уже 21 января издал приказ, которым возложил на командование Северо-Западной армии задачу в срочном порядке назначить дежурных офицеров и нужное количество санитаров для наведения порядка в больницах. Из солдатских казарм предписывалось вынести трупы. Для надзора за действиями северозападников назначались эстонские контрольные посты.[147] 25 января генерал-майор Тыниссон определил линию, территория к востоку от которой считалась карантинной зоной для военнослужащих как Северо-Западной, так и эстонской армии: по побережью Чудского озера через Раннапунгерья, Мяэтагузе, Арукюла, Калина, Йыэтагузе, Пуру до Йыхви, оттуда вдоль железной дороги до Солдина и через Ванакюла до Нарвы.[148]
23 января Тыниссон сообщил Лайдонеру, что несмотря на то, что большинство назначенных русских дежурных офицеров приступило к исполнению своих обязанностей с опозданием на день или два, очистка больниц Северо-Западной армии в районе 1-й дивизии все-таки началась. Однако казармы Северо-Западной армии по-прежнему никто не чистил. Он сообщил также, что собирается назначить эстонских офицеров руководить очисткой русских госпиталей и казарм в Нарве. По его данным, в нарвских госпиталях находилось около 2800 пациентов, а в госпиталях Северо-Западной армии в Вируском уезде – 1720 человек.[149]
По сообщениям командира эстонской 3-й дивизии генерал-майора Эрнста Пыддера, в частях Северо-Западной армии (Резервная дивизия, 3-я стрелковая дивизия, запасные части), расположенных в районе его дивизии, больными были в это время примерно 45% личного состава.[150] По его словам, в воинских частях там было грязно, но не так, как в Нарве. Смертность больных была также ниже, чем в Нарве. Командир 3-й дивизии разделил район своей дивизии на четыре части, и в каждую назначили санитарного инспектора из числа врачей Эстонской армии, в их распоряжение отдали также команду из 52 человек. Планировалось приступить к очистке госпиталей и открыть новые больницы.[151]